Минуты оставляли пассажирам себя, чтобы кто-то успел отравить рот сигаретным дымом, а кто-то - последним поцелуем оставшихся метисок. Мне оставались тогда сообщения Сканды и медленный флан по побережью, где нетерпеливо ждал встречи с аэропортом большой белый бас. Меньше всего в моей жизни с тех пор было Сканды, и так много было его, что всё, что после пронизано стало его именем и почти превратилось в звуки его голоса и расцветилось цветом его волос и глаз - такая звенящая тёмная бездна, где в то же время, в том внешнем мире, где мы собирали оливки и раскладывали их на плитах двора, где я встречала его друзей в такие часы, в которые сложно встретить самого случайного прохожего. Немного сумбурный арабский квартал, куда стараются не соваться приличные туристы, яппи и русские девушки. Пёстрые ткани и калорийные взгляды лавочников, недалеко "основные объекты показа", а мы мимо. Нас так мало, общий язык мы уже нашли, и он чотко между арабским и русским, делается быстро, обозначает уверенно и объединяет навсегда