Начинаю писать новую повесть "Молл". Иногда полезно ещё перед работой написать короткую рецензионную записку к книге - собственно, повесть о мальчике, который большую часть времени проводит в молле - большом торговом центре, помогая своему отцу - хозяину сети торгово-развлекательных центров. Его мир в 6 лет ограничивается миром Молла, наблюдением за гостями, развлечениями на 4м этаже и сладостями из бутиков. Мальчик чувствует себя в Молле своим, он - часть маленького-большого мира вещей, торговли, денег. Маленький герой находит друзей среди постоянных посетителей Молла. Его отец - обеспеченный человек, мудрый управленец, хороший отец, насколько позволяет ему свободное время. Деньги позволяют ему быть идеальным отцом в глазах менее обеспеченных детей. Отец, большой босс не особенно счастлив в семейной жизни, когда отец встречается с женой, семья по словам мальчика превращается в один крик. В мире Молла глаза мальчика отражают блеск и яркие огоньки реклам и товарных знаков, но в них не заметить собственного свечения волшебства детства - он знает всю закулисную жизнь бутофорской сказки Молла, хотя и относится к Моллу с уважением и любит его, как свой дом. "Молл" - это история отношений человека и захватывающего материального мира, история о пустоте, времени и поиске.

Заняла 1ое место по итогам поэтического конкурса на журфаке. Вышел сборник, очень приятно. Я не отнеслась серьёзно к конкурсу, послала на всякий случай, и вот как-то так вышло, что меня признали лучшей.

Собираюсь играть в футбольной команде журфака. В воскресенье тренировка.

Помнишь, я учила тебя разговаривать с лесом? А ты смотрел в телефон. Теперь ты заблудился и молчишь. Но не бойся. Я научила лес твоему языку.

Кристи исчезла. Пятничный вечер я провела на её бывшей работе. Прохладная кухня, как всегда красота на диванах - девушки в нижнем белье, энергетики и изящные туфельки, ждущие взгляды. В кухне гасят свет, приходят мужчины. Маша считает деньги, крепко заваривает кофе. Кристи здесь? - с порога спрашиваю. - Кристи нет. - Могу у вас посидеть? - Работать пришла? - Нет. Можно просто у вас подождать Кристи? - Кристи нет, она уехала. - Куда? - Мы не знаем. - Можно у вас посидеть?… Я уже расшнуровывала аэр трейнеры, когда спрашивала. Такой вот наглости набралась. Маша едва знает меня. Знает, что раньше мы дружили с Кристи. А потом исчезла она. Может Маша думает, что я её заменю? По крайней мере, сегодня я очень устала, чтобы ехать на метро домой сразу же, как узнала, что уехала Кристи. На кухне я отказываюсь от сигарет, Юля наливает мне грейповый сок. - Работать пришла? - спрашивает Юля. - Нет. Я пришла увидеть Кристи. Мы некоторое время молчим. Я телом чувствую, что Юле не всё равно, куда пропала Кристи. Загорелое тело, сгорбленное на диване, грустит о Кристи - я это вижу. Мне становится неуютно на деревянном стуле и я поджимаю ноги по-турецки, как всегда делаю, чтобы стало уютнее. Кроме нас на кухне ещё какие-то девочки, один взгляд глаза в глаза с Юлей, чтобы понять, что и я, и она считаем их низкопробными, случайными, с отсутствием какого-либо класса. Это понимает и Маша, даже когда она вносит в свою тетрадку какие-то пометки о времени и долгах, я знаю, какое отношение к ним, а какое к Юле. Текучка здесь, конечно, ещё какая. Девочек постоянно ищут по соц. сетям, объявлениям. Когда мы познакомились с Крис, у меня был бешеный литературный интерес к её работе. Я с замершим сердцем приехала в эту трёшку, радуясь своей удаче. Здесь я первый раз пробовала спиды, после чего писала и танцевала дня два. Сегодня всё было как-то по-другому. Юля потихоньку от Маши предложила мне порошок, от него я вежливо отказалась. Дурацкие девчонки уехали на выезд. В пустой комнате мы с Юлей подвисли. За тюлевой занавеской, на пластиковом подоконнике, как когда-то Крис, Юля вдыхала спиды. Сыпала порошок на фильтр парламента и с шумом питерского вечного насморка резко в нос. Кровать показалась мне чистой, я прыгнула, упала на спину и ноги положила на стену. Так иногда мне легче воспринимать происходящее - просто переворачиваешься с ног на голову - всё сразу на своих местах. Забыв о Крис, мы с Юлей скакали по каким-то не связанным с ней темам, смеялись. Я видела, как спиды текут по всему телу Юли, как меняются её движения, как разжигается огонёк во взгляде. Я до одури наблюдала высокую модельку за занавеской, забыв даже о чём мы смеялись. Юлю позвала админша. Острый звук каблучков по ламинату, ну вот, я осталась без весёлой собеседницы. Меня веселило присутствие Юли в этой комнате, а своё - вообще в этом месте. Я приехала найти Рыжую. А наблюдала пока свои ноги на фоне стандартных полосатых обоев. Ноги в белоснежных носочках, чуть припылённые снизу голубые джинсы. - Где ты? - спрашивала Я Себя, когда умолк дуэт Юлиных каблучков и ламината. - Ты в Себе. Ты здесь. Ты - та, которая есть Я. И тебе везде хорошо. Ты понимаешь всё, ты принимаешь Мир. Тебе светит необозримое чудесное будущее со всеми всевозможными свободами. Подумав так, я начала медленно сползать с кровати на пол. Я так делаю обычно, когда прихожу домой, чтобы выгнуть позвоночник, распрямить себя. Я расправила руки, закрыла глаза. Спинку выгнула, стало очень класно. Наполовину сползшее моё тело казалось мне в этот момент чудом, чёрная футболка задралась, я гладила животик, бока, вдруг поняв, что за несколько месяцев внимания к себе, к спорту, отказа от сигарет и мяса, я стала просто прелесть. Мой фактический возраст - 15. Господи, какая я нежная. Идеальная грудь, кожа просто дико пластичная, восторг, волшебство! Я уже сползла на пол, скрестила ноги в позе лотоса. В этой медитационной позе и застала меня Юля, вернувшаяся с хорошими новостями в комнату. Новости были такие, что приехала куча народу девочек, и что Юля ушла "спать", хорошо, что Маша не знала, как далеко она от "спать". - Юля! посмотри, я стала ужасно пластичная, я просто фигею! - С этими словами я кувыркнулась через голову, я дурачилась, придуривалась и смеялась. - Вот дурочка. - Я схватила Юлю за руку и резко дёрнула на кровать. Думаю, она не ждала от меня такого поведения. В моей новой спортивной сумке белое вино ждало, чтобы мы его распили с Рыжей, чтоб отметить встречу. Я вспомнила об этой бутылке. Стало грустно. Зато Юля приняла мои дурацкие правила и начала в шутку меня избивать. Больно довольно. Я отмахвалась, руками и ногами отталкивала нежные загорелые руки с длинными ламинированными ногтями. - Юля, ну хватит!
Юля ушла. Моё присутствие слегка маскировалось создавшейся на кухне суетой новеньких. Со стороны админа пока не было никаких претензий. В комнате я провела ещё какое-то время. Может час, может и больше. Лав-радио спокойно вещало предуикендовский эфир, стеклопакет спокойно пропускал свежий март.
Я так и не получила никакой информации о Кристи. Мутила с одним клиником. Вроде с ним и уехала. Ничего конкретного. Не появилась на работе. Телефон отключен. Да и вообще, ты работать приехала? - Своевременный вопрос наконец заставил меня поднять сумку, одеться и навсегда оставить здесь, в этой хорошо проветренной комнате с холодным ламинатом, любую надежду на встречу с Рыжей.

Присутствие Фриды в моей постели создавало особый, свежий покой. Горка бижутерии, похожая на праздничное угощение для детского утренника, всегда как-то нежно умиляла. Иногда спросонья Фри размашистым жестом смахивала "леденцы" с кровати, всё прыгало и звенело по ламинату, закатывалось, сыпалось. Вечером я бережно не только раздевал, но и "разряжал" её. Когда я отцеплял вишенки с ушек, расстёгивал браслеты, высвобождал заколки, я становился ребёнком, разбирающим новогоднюю ёлку. Иногда мне даже казалось, что я начинаю слышать запах хвои, цитрусовых и маминого домашнего платья, пахнущего ванилином для булочек. Мы никогда не давали остыть постели, когда были вдвоём - по утрам не бежали сломав голову, лежали голые и обнимались. Потихоньку Фри начинала украшаться обратно, я помогал и снова был близок запах булочкового ванилина и овсяного печенья. После Ёлочка наносила тональный крем, румянилась, пудрилась, красилась, рисовалась и к вечеру мы нарисовывались на её учёбе или очередном светском мероприятии. Хотя я предпочёл бы любому из них продолжать праздновать Рождество.

Немного происходящего марта, в общем-то концентрат марта. Не передать, как я жду маму. Как хочу одеть собаку в жёлтый пуховик с капюшоном. Лучше не ходить в Санкт-Петербурге из центра до моего дома в пасмурность - может сделаться грустно, потому что одиночно всё-таки иногда грустно, как бы весело это не было. Откладываю почти всё, что зарабатываю на разных работах на учёбу, надеваю старую куртку каждый день - ради вышки.
Конец этой зимы неожиданно подарил мне сознание нового для меня необыкновенного фрирайда. И мы успели захватить уходящий сезон, порадоваться катанию и друг другу. Уверена, что следующую зиму мы точно не упустим и не будем хватать за хвост, а всю её посвятим совершенствованию. Первый раз без падений спускаясь на сноуборде по склону, я почувствовала гармонию, равновесие, сильную надёжную нежность природы, и эта найденная точка сборки до сих пор со мной, спасибо Андрею за это Волшебство. Волшебниками, кстати, легко могут оказаться Кировские торчки и распиздяи, спасибо им, что они такие ребята)). Короче, сноуборд - это сплошной охуенчик:) За это время никто не умер, из нашей универовской компании никого не отчислили, все сдружились, но видеться не получается до сессии - все в делах. Успела помутить воды на сессии, написала бумажное письмо одногрупнику, чуть не отравилась водкой, побрилась налысо) Запрети мне на улице драться..) Скучаю по друзьям, которые далеко. Катя в августе выходит замуж. Я пока не хочу. В мае мы вновь странствуем - Минск. Там уже всё видела, только как-то очень захотелось увидеть Риту и Пашу, погулять по тёплым майским набережным. Кста, ребят, кто в summer-breath из Минска, пишите, можем встретиться, а почему нет) Новые друзья в автостопе всегда радуют-радуют! Погуляем вместе, чем в интернетах сидеть;)
2 месяца не курю, месяц не ем мясо. Разонравилось. Дышите глубже. Любите небо и океан, берегите землю.

В посёлке нашем рыбак жил. Летом удил он рыбу, зимой удил, что осень, что весна придёт, всё рыбак рыбу ловит, горя не знает. Что ни день посылал Тэнгри, Рыбак на берегу вместе с Солнышком день начинает. Ни жены брать, ни деток наживать, как мы, селяне, Рыбак не торопился. А щедрый Океан - отец бездонного безвременья, знай делится с парнем, богатые косяки гонит в сторону села, Ветер треплет синий плащ Рыбака, поёт ему песни чтоб промысел бодрей шёл. Толки шли, что парень этот не здешний был, никто ни имени его не знал, ни как говорит - не слыхал. Только в зиму, у Океана богатые дары забрав, уходил тот парень по льду, с глаз скрывался в пурге. На больших санях вёз он лосося, а в помощь себе брал двух собак. Тэнгри его знает, куда шёл, только наши местные ребятишки раз проследили - уйдёт, рассказывают, за торосы, кличет, свистит. Тут и Она появится! - Описать нельзя, названия Ей нет, одни глаза только на белом льду камушками драгоценными переливаются да шёрстка ветер лоснит. Тревожится воздух, небо разойдётся и выпустит на волю голубой цвет, закапает он густой краской по белому холсту, Рыбак гладит Её, рыбой кормит. А небо всё голубым капает, топит и топит лёд под унтами, ребятишки страсть как боялись, на том и уходить приходилось, так и не доглядев. Куда уж! Мастера наши ребятишки сказки рассказывать, не поверили им селяне. Одна только девчонка, что постарше, проверить решила - ай ли сказки ребята придумали, или взаправду того рыбака с Неведомой поглядеть можно. И как так случиться могло, что Тэнгри за Вечным Небом не досмотрел, что потекло Небо голубым цветом? Утром рано проснулась Саяна, отодвинула шкуру, видит - цветёт тундра. Океан ото льда очнулся, как теперь тот Рыбак иноземный ходит, где рыбачит да Небо в Океан опрокидывает? Надела Саяна унты, вышла на скалистые берега, расплела косу полярной ночи черней, завела песню схода льда весеннюю. Побродила Саяна с песенкой, разбудила Океан. После оленя седлать начала, Рыбака искать ехать. Мягкие копыта землю взрыхляют, держится Саяна за понты крепко, Солнце ласковое по горизонту лениво перебирается, встаёт на крыло молодой альбатрос. Нет дорог в Саянином крае, всё одна сплошная Тундра-Матушка, где копыто широкое ступит, там Саяне и дорога, где берег с водицей студёной в объятья кидаются, там и путь сердца одинокого ляжет. Юрта рыбацкая из-за холма показалась, да хозяина не видать. Куда дальше? Задумалась Саяна, смекает. Солнышко тут приподнялось, в глаза теплом целует, расцветает карим глубокая смола. Отвернулась Саяна, взглянула на Океан - ах! - что же видит она! - краска небесная в Океан так и закапала, расступились осколками торосы, закипело всё голубым, горячим, Небо Океан выкрасило, цветами с ним побратались. А там, где особенно цвет густым делался, лодка покачивалась, с которой Рыбак невод закидывал. Невмоготу стало Саяне, так захотелось узнать, правда ли тот кудесник с Небом да Океаном в сговоре, расспросить о звере Неведомом, о рыбе, по имени назвать, так ей этого захотелось, что тундра вспыхнула новыми апрельскими цветами, запели ручейки, Солнышко с горизонтом распростилось. Одна лишь Саяна вдруг помрачнела тучкой зимней, поводья тянет, олень норовится, не слушается молодых её рук. А Небо краской своей уж шугу ледяную вместе с Ветром подгоняет, гонит тьму-зиму.
Цветочный ковёр уж не радует Саяну, будто вороном сердце встревожилось, только вечером снова увидала девушка Рыбака.
В неводе своём не принёс он ни одной рыбы. Лодку пустую оставил у берега, перевернув вверх дном. Грустны глаза Рыбака, песню далей полярных завёл он. Заслушалась Саяна, в траве на холме. В песне той рассказал Рыбак, что Ийе кыыл, океанская мать-зверь, забрала его имя в глубину Океана, что кормит он рыбой зверя, чтобы тот не съел его имя, что в глубине теперь сыскать это имя может только та, чьи волосы полярной ночи черней, чей голос звонок, как холодный весенний ручеёк, чьи ноги быстры, как апрельский ветер, а мысли чисты и остры, как взгляд канюка над охотничьими его угодьями; что вернуть ему имя забытое может лишь та, что полюбит его. Где найти мне ту, что имя вернёт Рыбаку, чужеземцем по миру хожу, может песню услышит она, пусть разбудит Весна её ото сна, как бужу Океан.
И всё бы славно, да только не поняла Саяна ни слова из той песенки. Языка чужеземного не разбирая, вслушивалась в волшебный голос да улыбалась.
Ийе кыыл тем весенним временем рыбу от берегов увела - пришла пора нереста, заботилась Ийе о своих народах бесчисленных, не давала в обиду лишнего, и сама лишнего не возьмёт. Тенгри спустился помочь Ийе. Узнал Тенгри, что в поселеньи, что на берегу, живёт та девушка, что песнями ему помогает Океан ото льда высвобождать. Рыбьи косяки вместе с Ийе направил и решил в посёлок зайти и девушку ту найти и щедро наградить за песни её апрельские, весёлые.
- Доброе утро, Саяна. Я Тенгри, Бог Вечного Неба, я пришёл благодарить тебя за апрельские песни, которыми ты помогала мне со льдом на Океане, прими благодарность и проси чего хочешь.
- Доброе утро, Тенгри, Бог Вечного Неба, всего мне хватает, нечего мне для себя просить, лишь только одного хочется мне - узнать имя того рыбака, что живёт на окраине поселения.
- Сегодня вечером жди меня здесь, я принесу его имя от Ийе - матери-зверя, чтобы отдать его ему, а тебе могу и сейчас назвать его, только ты не сможешь окликнуть его, пока я не передам ему имя. А зовут его Тамерлан, он сын мне.

Полями, лугами, тундрой скачет Тамерлан-воин защитник Весны, сын Тенгри, оставил рыбацкие снасти, рассекает ветер Баргузин на Байкале, по фьордам, пустыням, по городам, по рощам, несёт высоко Тамерлан знамя Вечного Неба, а рядом в седле тонкая девушка, чьи волосы полярной ночи черней, чей голос звонок, как холодный весенний ручеёк, чьи ноги быстры, как апрельский ветер, а мысли чисты и остры, как взгляд канюка над охотничьими его угодьями.

Амо позвонила в какой-то из моих самых плодотворных утренних часов, я тут же оставил работу и живо представил свою подругу, вставшую на табуретку, на большой лоджии 17го этажа, нарисовал её в белой рубашке, с гусиной кожей и с вздыблеными от холода волосами на руках. Волосы закинуты за уши, к одному из них тесно прижимается трубка, из которой своими нотками неуверенности прогуливается по её картинке мира мой голос. Гладит внутренность её уха

Минуты оставляли пассажирам себя, чтобы кто-то успел отравить рот сигаретным дымом, а кто-то - последним поцелуем оставшихся метисок. Мне оставались тогда сообщения Сканды и медленный флан по побережью, где нетерпеливо ждал встречи с аэропортом большой белый бас. Меньше всего в моей жизни с тех пор было Сканды, и так много было его, что всё, что после пронизано стало его именем и почти превратилось в звуки его голоса и расцветилось цветом его волос и глаз - такая звенящая тёмная бездна, где в то же время, в том внешнем мире, где мы собирали оливки и раскладывали их на плитах двора, где я встречала его друзей в такие часы, в которые сложно встретить самого случайного прохожего. Немного сумбурный арабский квартал, куда стараются не соваться приличные туристы, яппи и русские девушки. Пёстрые ткани и калорийные взгляды лавочников, недалеко "основные объекты показа", а мы мимо. Нас так мало, общий язык мы уже нашли, и он чотко между арабским и русским, делается быстро, обозначает уверенно и объединяет навсегда

Несколько дней назад я подумала о неразнообразии человеческого общения — мир города, где все каждый день протыкают землю своими телами, пробивают товары на кассе, иногда прислушиваются к хрусту снега под ногами, читают новости, не позволяет нам задерживаться друг на друге, внимать и быть понятым. Способы общения ограничились для нас разговором, рассказом, вербальным и невербальным физиологическим. Я нарисовала ещё одну схему общения — тот случай, когда говорят глаза. Непременно хотелось попробовать этот новый способ, и лучшего сообщника, нежели Алексей Старухин, я и не искала.
А.С. — романтический молодной человек из города с нежным названием Лепель. Думаю, его девушка будет очень счастливой — Лёша невероятный фантазёр, солнечный генератор и эмоциональный мот. Часто его идеи по оживлению отношений кажутся мне выдернутыми из журнала cosmopolitan. Тем не менее. Пока мы с ним эксперементируем — делаем разные общенческие штуки — такие как вчера. Идея насчёт общения взглядами возникла в моей голове, но озвучена была Лёшей.
Эксперимент начался в 22:00 26 февраля, завершился в 3м часу 27 февраля — всё это время не было произнесено ни слова. Мы решили оформить встречу в настроении романтического вечера при свечах — это тоже было невероятно необычно. Для вечера без слов каждый из нас выбрал по 10 треков, мы закинули их в винамп — играть вразброс. Итальянское вино, итальянский виноград на знаке «остановка запрещена». Невербыльное взаимодействие мы могли поддерживать посредстом блокнота и ручки — рисунки и символы. Эксперимент не запрещалось прерывать любыми словами. В рамках эксперимента мы могли задавать любые вопросы на любые темы, даже самые личные.
Два человека, оставшиеся в одной комнате при свете парафиновых огоньков, алкоголь и общение взглядами — эксперимент, направленный на раскрытие личных правд и мотивов, проверка степени готовности к восприятию противоположного Я. Все записи занесены в блокнот. Все взгляды изучены чуть подробнее. Океаны с разными температурами шумят и сливаются в наших глазах. За вечер и я, и он поняли, что здесь соврать не получится — глаза тут же выдали бы фальшивую информацию или эмоцию. Все действия и знаки, передаваемые руками невозможно было остановить, они могли удивлять даже нас самих — в глазах читался вопрос — «А почему я сейчас так делаю? я сам не знаю. так получилось — я передал знаками то, что не мог бы сказать словами». Мы поменялись сердцами — показали это действиями, как актёры на разминке. Это было открытие вечера — мы прислушивались, как им там, в новых людях… Никто бы из нас не объяснил, зачем мы сделали это, так же как трудно объяснить сны, сценарии которых придумывает некто за нас.
Такая форма общения концентрирована и требует огромной душевной работы, энергозатрат, не случайно мы не всегда смотрим друг другу в глаза, здесь же глаза контактировали 99% времени, наверное поэтому в третьем часу ночи мы уснули почти мгновенно.
Позже я бы хотела подробнее изучить тот диалог, что был создан за эти несколько часов. Думаю, он представляет интерес не только для нас.

Наше время убого тем, что когда говоришь девушке "Ты мне нравишься", обязательно нужно прибавить "Ты не подумай ничего..просто"..

Напоминай мне, что я жива, или замолчи. Предай только после того, как скроешься с глаз за горизонтом. Не мешай мне делать своё дело. Заткни уши наушниками, если я буду скулить здесь. Новые кроссовки безжалостно наступают на собачью нежность - даже не жаль. Иногда плачу здесь, как плачут дети - громко, как будто от боли и жжения глубоко оцарапанной ссадиной кожи. Ты не слушай и отойди, такого счастья тебе не надо, уж поверь. Перебьюсь и я. Перезимую, сторчусь, схожу в театр, попрошу, чтобы меня хорошо накормили и качественно отымели, а на утро забуду имена. Аминь.  Перебирая ветхие страницы и всеми пальцами ощупывая их холод, я напоминала себе студента спбгу. О боже мой я он и есть. Вечерами на город падал туман, привлечённые насыщенными красками вечера, мы собирались в узких улицах, справа свалка арматуры, слева стена. Общими целями намокали головы, всё не хотели мёрзнуть лужи под тонкой защитой бензиновой радуги. Вместо руки холодные перила железной лесенки. Гигобайты музыки, завал в раздевалке - пойди найди там свою куртку. Раз, два, три, ца-ца-ца - трам па пам. Степ-степ - влево вправо, стальная птица поднимает меня - я - смо-трю-на-окно- за гори-зооунт Лежу на мате. Белой кирпичной кладкой крыша замыкается надо мной под прямым углом, стоим на зелёный, переходим на фиолетовый. Раз-два-три - вставай - шоссе-степ назад - ца. ца. ца.
Забери меня отсюда, пока я не отбилась от рук, пока не завела врагов и друзей в сточной канаве. Пока мне дают половину из прожитых мной лет, пока они не разнесли меня по кусочкам.

облизывая чужие пальцы, можно получить всё - от просветления до сальмонеллёза